Пейринг: Спайк/Фейт
Рейтинг: NC-17 (хотя кое-кто утверждает, что это все R)
Время действия: Где-то после 5-го сезона "Ангела"
Саммари: Спайку было скучно, он решил отправиться в бар, пропустить стаканчик-другой, а там уже отдыхала Фейт. :Р
Дисклеймер: отказываюсь
От автора:
Завтра этот вечер станет поводом не трусить,
Завтра этот вечер станет поводом остаться.
Мы все мании излечим, мы все тросы перекусим
И - вдвоём на все четыре вдоль семи ветров скитаться!
Завтра этот вечер станет поводом остаться.
Мы все мании излечим, мы все тросы перекусим
И - вдвоём на все четыре вдоль семи ветров скитаться!
"Свидетели" - "Зимовье зверей"
читать дальшеВ бою Фейт великолепна. Сильные, быстрые и точные удары, будто танцевальные па. Она замахивается и бьет с улыбкой, изгибается и наклоняется, будто движется под одной ей слышимую музыку. В такие моменты истребительницей нельзя не любоваться.
Спайк собирался скоротать ночь в баре, и надо же как вовремя эта мысль посетила его! Приди он минут на десять позже, и ему действительно пришлось бы скучать в компании бокала виски, а не наслаждаться увлекательным зрелищем!
Спайк прислоняется к стене, наблюдая за Фейт. Помощь ей явно не требуется. Она уже играючи справилась с двумя вампирами, остался один новообращенный слюнтяй, который даже не пытается напасть, а лишь уворачивается от ее ударов. Фейт это забавляет. Играя со своим противником, как кошка с мышкой, она наносит обманные удары, нарочно открывается, провоцируя его на нападение. Но вампир лишь парирует ее выпады и затравленно оглядывается, ища пути отступления. Фейт загнала его в угол и единственным путем к свободе остается крыша, но стоит ему сгруппироваться для прыжка, как истребительница сбивает его с ног.
- Давай! Дерись! – кричит она, будто тренер на нерадивого подопечного.
Парнишка послушно вскакивает и снова занимает оборонительную позицию. Вскоре истребительнице это надоедает. Выпад - и вампир рассыпается в пыль.
Спайк аплодирует победительнице. Готовая драться вновь, Фейт резко оборачивается и напряженно вглядывается в темноту. Разглядев свидетеля драки, она отбрасывает кол и, улыбаясь, идет к нему.
- Понравилось шоу?
Спайк ухмыляется и кивает. Самоуверенности этой девушке не занимать.
Фейт подходит вплотную к нему, кладет руку ему на грудь и медленно ведет вниз, не оставляя ни единого сомнения в своих намерениях.
- Хочешь, еще одно покажу?
Голос приглушенный, в глазах скачут бесенята, щеки горят, распаленные выбросом адреналина, а пульс отстукивает чуть больше положенных ударов. От истребительницы пахнет дешевым виски и травяным шампунем.
- Фейт…
- Драка так заводит, - Фейт хватает его за лацканы плаща и недвусмысленно прижимается бедрами.
Ее приоткрытые губы блестят в тусклом свете фонаря, и Спайк не может отвести от них взгляд.
- У меня есть душа, я не могу - убеждает он ее и себя, стряхивая руку Фейт со своей груди. Ее губы – яркие, сочные, пухлые – расползаются в ухмылке.
- Не может быть… Ты не спал ни с кем с тех самых пор?!
Не вопрос – утверждение, но Спайк кивает. Мысли становятся вязкими и тягучими, а желания, наоборот, отчетливыми.
- Это же было год назад! – Фейт отступает назад и взмахивает руками. – Ну ты даешь! Год воздержания! Я бы не смогла.
Ее изумление - непосредственное и искреннее - действует как ушат ледяной воды. Возбуждение спадает. Спайк усмехается и достает пачку сигарет, но закурить не успевает. Фейт шагает к нему и сгребает в кулак футболку на его груди. Взгляд Спайка опять концентрируется на ярких губах, шепчущих:
- Неужели тебе не хочется?
Нет сил ни согласиться, ни отказаться. Лишь ее имя слетает с губ – укором и просьбой.
Истребительница шагает назад, и Спайк едва сдерживается, чтобы не потянуться следом.
- Идем, - она тащит его за руку, сжимая ладонь так крепко, что он чувствует пульсацию крови под разгоряченной кожей. И Спайк беспрекословно идет за ней. Где-то на затворках сознания мечется мысль, что не стоит этого делать, но плавно покачивающиеся бедра Фейт, округлые груди Фейт, соблазнительные губы, блеск ее глаз, каждый раз, когда она оборачивается через плечо, чтобы взглянуть на него – все ее тело манит, зовет, вопиет о необходимости быть с нею, заглушая голос разума. Спайк покорно идет за истребительницей и не замечает, как они оказываются у нее дома.
Фейт плечом толкает дверь, не отпуская его руки, и бросив через плечо: «Заходи», - буквально втаскивает его через порог.
В комнате темно, но Фейт не спешит зажигать свет. Она снова льнет к Спайку, а потом чуть отступает, выпустив, наконец, его ладонь. Спайк закрывает глаза. Он слышит шорохи и легкие шаги, чувствует запах виски, а потом теплые губы истребительницы на своей шее.
- Фейт, я не могу. Моя душа. Я ее потеряю, если… - слова застревают в горле, колют и скребут на душе.
- Не думаю. Ангела прокляли, поэтому он не может быть счастлив. А твоя душа – твой выбор, – ее ладони скользят по груди, а слова она выдыхает прямо ему в ухо. – Ты боролся за нее, и никто ее не отнимет.
- Это лишь твои догадки. Никаких доказательств. Никаких гарантий.
- Тебе нужны гарантии? Ну что ж, я обещаю, что не позволю тебе причинить вред кому-либо, если ты вдруг станешь бездушным монстром.
Спайк не сопротивляется, когда Фейт стягивает ремнем его запястья и легонько толкает в грудь, заставляя отступить назад. Под колени упирается что-то мягкое, и он, не удержав равновесия, падает на кровать. Фейт запрыгивает следом и фиксирует его руки над головой, прочно привязывая к спинке кровати. Неожиданно вспыхивает ночник у изголовья.
- Тебе нравится смотреть? – спрашивает истребительница и поднимается. Не дожидаясь ответа она медленно снимает с себя куртку, изгибаясь стягивает майку и вылезает из джинсов. В одном белье она, пританцовывая, вновь подходит к кровати. Ее ладони скользят по телу. Большими пальцами рук она подцепляет бретельки лифчика и спрашивает:
- Снять? Или оставить?
- Снять, - хрипит Спайк и тянется губами к обнажившейся груди. Фейт скидывает белье и забирается на него верхом, позволяя ему, наконец, прикоснуться к себе. Пусть руки связаны. Губами он может почувствовать ее тело даже лучше.
Дыхание Фейт сбивается, кожа покрывается мурашками, она прижимает его голову к своей груди, требуя больше поцелуев, И когда Спайк чуть прихватывает ее сосок зубами, она со стоном отталкивает его.
В ее глазах лихорадочный блеск, а щеки пылают. Она встряхивает головой, и темные волосы взмывают вверх и рассыпаются по белым плечам. Пальцы проворно справляются с застежками, и все время, что она рвет и стягивает с него одежду, истребительница не сводит с него глаз. Прекрасных и жаждущих. Когда на нем остается только разодранная на груди футболка, Фейт опускает между его ног, все еще пристально глядя ему в глаза.
- Кровавый ад! – сквозь зубы ругается Спайк, стараясь не смотреть и не думать о том, что происходит. Потому что истребительница управляется своим язычком едва ли не искуснее, чем осиновыми кольями.
Ее имя жарким шепотом рвется с его губ. Будь у него свободны руки, он схватил бы ее за волосы и оторвал от себя, бросил бы на простыни, подмял под себя… Но его запястья крепко привязаны, и Фейт делает с ним, что хочет. Мучает его то нежной лаской, то грубыми движениями, пока не находит тот ритм, на котором он не выдерживает и сдается на милость истребительницы. Спайк хрипит и выгибается навстречу ее губам. Наслаждение – острое и скоротечное – накрывает с головой, заставляя на какое-то мгновение ослепнуть, оглохнуть, выключить все органы чувств, кроме осязания – там, где их плоть соприкасается. А когда Спайк приходит в себя, Фейт уже сидит на нем верхом.
- Кажется, твоя душа на месте, - мурлычет она, выводя пальчиками невидимые узоры у него на груди. – Счастье было неполным, да?
В ответ он выдыхает ее имя.
- Да, сладкий, - шепчет она.
Поцелуй, пропитанный его запахом, его вкусом, опаляет. Спайк целует припухшие губы истребительницы, еще более соблазнительные, чем обычно. Чувствует ее желание и рычит от злости, от невозможности удовлетворить ее голод. Рык сменяется приглушенным стоном, когда он чувствует руки Фейт там, где только что были ее губы. Она прижимает его ладошкой к себе и чуть покачивается, согревая своим нежным жаром. Она хнычет от нетерпения, целуя его жадно и жарко, и скользит пальцами внутрь. Чувствовать, как она ласкает себя, раскачиваясь на нем, отрываясь от поцелуев, чтобы глотнуть воздуха, которого мало бешено бьющемуся сердцу, чувствовать ее тепло, ее влагу, ее возбуждение – ощущений слишком много и они просто сводят его с ума.
Спайк выгибается и пытается протолкнуться в нее, но там все еще ее пальцы. Спайк рвется из пут, потому что желание обжигает изнутри похлеще жажды. Кожаные ремни врезаются в кожу, но Спайк тянет еще и еще, потому что потребность обнять истребительницу сильнее сдерживающей его боли.
- Нет! – Фейт хватает его за запястья, вцепляясь ногтями, – не смей! – шепчут пересохшие губы. Спайк прекращает вырываться, и истребительница ослабляет хватку. Ее ладони нежно скользят по его рукам и плечам. Она смотрит прямо на Спайка безумными, помутневшими от желания глазами. И он тонет в этом взгляде, томном, полном какой-то первобытной силы. Она ведет руками по его телу, и он выгибается дугой, стремясь продлить прикосновение, а потом вздрагивает и шипит, сквозь зубы, когда она обхватывает его влажными от собственного возбуждения пальцами и направляет внутрь. Туда где влажно, горячо и тесно. Наконец-то.
Фейт прикрывает глаза, всхлипывает и скользит на нем вверх-вниз, то ускоряясь, то замедляясь, сбивая его возбуждение, не давая кончить.
И Спайк готов поклясться, что он чувствует биение пульса внутри нее, там, где соединяются их тела. Он балансирует на грани наслаждения, готовый сорваться в эту пропасть. Жаждущий этого, сходящий с ума от невозможности приблизить этот момент. Спайк вновь рвется из пут, чтобы подхватить Фейт под бедра, чтобы задать ритм, чтобы уже наконец… Почувствовав его движения, Фейт открывает глаза. В них плещется все то же безумное желание. Темное и тягучее. И Спайк взрывается. Весь, и телом, и душой, сгорая от удовольствия на смятых простынях в предрассветном сумраке.
Он чувствует себя будто подросток, впервые дорвавшийся до девушки. Будь он живым, сердце бы билось как сумасшедшее, а в теле ощущалась бы приятная слабость.
Он почти никогда не сожалел о том, что стал вампиром. Но сейчас бонусы вечной жизни – ни пульса, ни дыхания – тяготят его. Спайку хочется жадно ловить ртом воздух как Фейт, все еще сидящая на нем сверху.
Он тянется поцеловать ее, но она уворачивается и, улыбаясь, спрашивает:
- Доволен?
Спайк ухмыляется и кивает.
- Кажется, у нас нет никаких проблем с душой, - продолжает Фейт и дергает ремни, освобождая его руки. – Они тебе понадобятся, - поясняет она, - чтобы удовлетворить девушку.
Спайк понимающе ухмыляется, обнимает истребительницу за талию и подтягивает выше, усаживая ее бедрами себе на лицо. Дыхание Фейт учащается, когда он целует ее, слизывает липкую влагу у нее между ног. Вампиру не нужно тратить силы на дыхание, его ласки не прерываются ни на секунду, заставляя Фейт постанывать и дрожать от растущего удовольствия.
Она бессвязно бормочет, принуждая его продолжать, и вцепляется руками в спинку кровати. Вся воля истребительницы улетучилась, уступив место инстинктам, жаждущим удовлетворения. Спайк ласкает ее страстно, держит за бедра так крепко, что кожа белеет под его пальцами. Но Фейт почти не замечает дискомфорта, потому что наслаждение растет, отдается шумом в ушах, стучится пульсом в виски и мешает нормально дышать. Наслаждение скручивает ее, сжимает изнутри и отпускает, оставляя полностью опустошенной. Руки слабеют и лишь крепкие объятия Спайка не позволяют ей обессилено рухнуть. Он укладывает ее рядом с собой, вытирает рот тыльной стороной руки и без спросу берет с тумбочки ее сигареты. Молча прикурив, он подносит сигарету к губам Фейт и держит, пока она затягивается. Струйки дыма улетают к потолку, растворяясь в белесом свете неумолимо наступающего утра.
Спайк докуривает, украдкой поглядывая на Фейт.
- Кажется, мы разобрались с моей душой, - говорит он, поднимая с пола свои джинсы.
- Да, - Фейт потягивается, заставляя его снова любоваться ее изгибами и хотеть ее. – Если, конечно, ты был абсолютно счастлив.
- Целиком и полностью, - подтверждает Спайк, застегивая молнию.
Фейт самодовольно улыбается и прикрывается простыней, вызывая этим провокационным стыдливым жестом ухмылку Спайка.
За окном занимается заря, и Спайк торопится уйти, пока жаркое калифорнийское солнце не испепелило его. Уже собравшись, он замирает у двери. Прощальный поцелуй, пожалуй, будет лишним, но короткого «пока» явно мало. Спайк оборачивается и бросает через плечо:
- Если надумаешь повторить эксперимент, знай, что в следующий раз сверху буду я.
- Как бы ни так, - от хрипловатого смеха Фейт на душе, которая вопреки всем опасениям осталась при нем, становится теплее. Спайк улыбается и, прикрывшись плащом от первых, еще не жарких солнечных лучей, легко бежит по заспанным улицам Лос-Анжелеса.