Даже для порно нужна бета, если автор без ошибок писать не умеет(c)
Сейчас будет длинное-длинное предисловие.
Давно-давно, когда "я был юн и прыток" (с) я писала ориджи, потому что не знала, что можно писать фанфики
Баловалась я недолго, последний текст написала лет в 16. И вот недавно меня прорвало. На "Свободе слова" был тур по заявкам-картинкам. И я заболела. 
Я знаю, что качество моих текстов хромает. Более-менее хорошо я пишу драбблики. Если объем текста превышает страницу, то там остается мало ценного. Но если не писать совсем, меня рвет изнутри.
В общем, в конкурсе я участвовала не победы ради, а удовольствия для. Было интересно попробовать написать оридж. Казалось, пять лет фанфикшна начисто вытравили собственную фантазию. Но, к счастью, не все потеряно. Я дышала этим ориджем. Для меня это уникальный опыт. Впервые я писала так: урывками, минут по пять, моментально вживаясь в историю, чувствуя персонажей.
Это действительно самая обыкновенная история, которая могла произойти с каждым вторым школьником. Тут нет ни вампиров, ни магии. Просто подростки и их первая влюбленность. И...кажется, мне пора остановиться и дать вам шанс прочитать. Если хотите
Название: Обыкновенная история
Рейтинг: PG-13
Жанр: романтика
Размер: мини (32,5 тыс. знаков)
Тип: гет
Примечание: ориджинал написан на конкурс "Свобода слова" в дайри.
Заявка-картинка
читать дальшеЕсли бы Димку попросили вспомнить, с чего все началось, он бы не смог. Раньше он был уверен, что у всего есть начало, момент, в который все уже иначе, чем раньше. Но сказать, когда же его чувства к Жанне изменились, Димка решительно не мог. Будто ничего и не происходило. И в то же время сейчас он относился к ней совсем иначе, чем к остальным девчонкам. Влюблен… Какая глупость! Конечно же не влюблен. Она просто другая, а он не слепой идиот, чтобы не замечать этого. С хорошим человеком и пообщаться приятно. Вот с Витькой, например, ему очень нравится часами напролет болтать ни о чем. И с Жанной нравится. И сама она ему нравится.
И все-таки наверное все началось с того, что Димка с Витькой в начале восьмого класса опять попытались сесть вместе. Целую неделю они делили парту и вели себя тихо, как мышки, а потом в классе объявилась новенькая. Ленка приехала из Приморья, но провинциалкой ее назвать было никак нельзя. Загорелая, стройная, с прямой спиной, совсем как у Машки-балерины из «Б» класса. В отличие от большинства Димкиных одноклассниц Ленка совсем не красилась, носила длиннющую косу, была молчалива и смотрела своими серыми глазищами так, будто просканировать насквозь хотела. Витька первым заметил новенькую и потом, когда Ольга Анатольевна вызвала ее к доске, чтобы представить классу, восторженно прошептал:
- Елена Прекрасная!
Димка аж поперхнулся. Никак он не ожидал от Витьки, который то и дело презрительно фыркал «Девчонки!», таких слов. Пока Прекрасная рассказывала о своей жизни в Приморье, о друзьях и семье, Витька не сводил с нее глаз. А потом и вовсе произошло нечто невообразимое. Витька, который сам строил хитроумные планы о том, как бы им с Димкой сидеть за одной партой (или хотя бы за соседними) перебрался вперед, поближе к Ленке. Димка мог поклясться, что Витька с радостью собирал свои вещи и едва сдерживался, чтобы не рвануть бегом между рядами. А рядом с Димкой посадили Жанну.
Киснуть в одиночестве не слишком приятно, но сидеть рядом с девчонкой Димка решительно не собирался. Поэтому он собрал свои вещи и, не глядя на соседку, переместился на последнюю парту. Пусть и ей несладко будет.
Ольга Анатольевна смотрела на эти перемещения молча, с улыбкой.
Вопреки Димкиному ожиданию Жанна никаких тягот одиночества не ощущала. Пользуясь своей репутацией отличницы, она, почти не таясь, передавала подружкам записки, а однажды, когда историчку замещал Иван Иваныч, который не видит дальше своего носа, даже листала журнал прямо на уроке. Димка бесился от такой наглости. Ему на «камчатке» было скучно. Он попробовал как-то раз запустить Витьке почтовый самолетик, но промахнулся и тот, стукнувшись о доску, рухнул прямо к ногам Ольги Анатольевны. Классная была жутко недовольна. Она сморщила нос, призвала всех к дисциплине и пообещала автору письма три дополнительных задания к домашке. Хорошо хоть не зачитала его послание вслух!
Жанна веселилась. Оборачивалась, чтобы взглянуть на него через плечо, и улыбалась, прикрывая рот ладошкой. Это было уже слишком! На следующей перемене Димка собрал свои вещи и перебрался за парту, стоящую прямо за Жанниной.
Она словно и не заметила перемен. Пол-урока Димка гипнотизировал ее спину. Узор на ее кофточке он мог бы нарисовать по памяти, но так и не придумал, что бы такого сделать, чтобы привлечь ее внимание. Для чего оно ему надо, он как-то не задумывался. Когда до звонка оставалось минут пять, Жанна наклонилась, чтобы поднять упавший карандаш, и кофта съехала у нее с плеча, обнажив белоснежную бретельку бюстгалтера. Димка даже подумать не успел, рука сама потянулась вперед. Резинка щелкнула по коже, Жанна зашипела от боли, и, не оборачиваясь, бросила через плечо «дурак!». Могла бы и хуже обругать, но отчего-то было так обидно, что Димка, как маленький, обозвал ее в ответ.
Да, наверное, все началось с той самой бретельки. Потому что услышав «сама дура» Жанна обернулась и посмотрела на него так, что Димке захотелось залезть под парту. Но он даже не пошевелился, а лишь упрямо смотрел на Жанну. Витьку он в гляделки делает на раз, уж с какой-то девчонкой справиться – вообще плевое дело! Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, если бы не прозвенел звонок с урока. Жанна подхватила сумку, сгребла все вещи с парты и поспешила к выходу. Димка не торопился собираться. Витька все равно выходил из класса только следом за Ленкой, а та была большая аккуратистка. Пока не сложит все в нужной последовательности, и с места не сдвинется! Она даже Витьку к порядку приучила. Самолично обернула ему все учебники и тетрадки, наклеила цветных прямоугольников и написала своим каллиграфическим подчерком его фамилию. Витька даже ручки и ногти перестал грызть. А как тут не перестать, если Прекрасная, заметив у него во рту что-то лишнее, смотрела на него с укором и тянула: «Ви-итя, опя-ать?!». В общем, Витька потихоньку избавлялся от вредных привычек и заодно от свободного времени. Ленка уверяла его, что он может учиться гораздо лучше, призывала к дисциплине и вызывалась помочь объяснить трудный материал. А трудным для Витьки неожиданно стало все, кроме истории, которую он знал даже не на отлично, а на шесть с плюсом. Исторические даты он мог выдать, хоть посреди ночи его разбуди.
Почти все вечера Витька проводил в компании Елены Прекрасной над учебниками. Родители нарадоваться не могли! Все чаще и чаще телефонную трубку поднимал не Витька, а его мама.
- Они с Леночкой занимаются. Позвони позже!
Леночка! Димку передергивало от того, как Витькина родительница произносила это. Они там чуть ли не молились на Леночку! Пожалуй, дергать за бретельки надо было Ленку! Пусть знает, как отнимать чужих друзей!
Но Ленка была вне досягаемости, на первой парте, поэтому весь свой гнев Димка вымещал на Жанне. Как-то он разошелся и расстегнул ей бюстгальтер. Застежку нащупал случайно, когда тыкал карандашом ей в спину. Она вздрагивала и чуть подавалась вперед. Но Димка за лето здорово вымахал, а парты были узкими, так что он без труда дотягивался до спины Жанны, как она ни старалась отодвинуться. Карандаш наткнулся на что-то твердое ровно между лопатками. Димка перегнулся через стол, ухватил пальцами лямку, представляя как подскочит Жанна, когда ее шибанет по спине, но задуманного не получилось. Резинка вдруг выскользнула из пальцев, распавшись на две части. Жанна вспыхнула, обернулась и шарахнула его учебником по голове. От неожиданности он не успел ни увернуться, ни прикрыться. В голове звенело. Судя по тому, как все таращились на него, звук удара был не хилый. Жанна вскочила и, не говоря ни слова, выбежала из класса. Ему бы это просто так с рук не сошло, вздумай он уйти посреди занятия. А ей – хоть бы что! Историчка только посмотрела на Димку поверх очков и потребовала остаться после урока.
Все оставшееся до звонка время Димка ерзал на стуле, не зная, куда себя деть. За окном лил дождь, капли барабанили по стеклу и если смотреть на них достаточно долго, то так и уснуть можно. Димка окинул взглядом класс. Витька как всегда слушал, открыв рот. Видел бы он сейчас себя! Прямо семейный портрет с него и Ленки писать можно. Словно загипнотизированные сидят, глаз от исторички оторвать не могут, будто она сказку им рассказывает. Никто больше, не считая Катьки, так внимательно не слушает. Мишка с Вовкой играют в морской бой, Макс вообще спит, спрятавшись за учебником. Маринка делает вид, что записывает, а сама выводит вензеля на обложке. Ванька отобрал у соседки томагочи и мучает электронного зверька, отмахиваясь от красной как рак Наташки, желающей вернуть своего любимца.
И только на Жанну Димка не смотрел. Его что-то жгло изнутри, он никак не мог справиться с нарастающим беспокойством. Отчего-то ему вспомнилось, как он разбил мамину вазу. Тогда он очень хотел извиниться, но не смог справиться с собой. Боялся, что мама будет ругаться или расстроится так сильно, что заплачет. В детстве он боялся маминых слез. Сразу хотелось сесть рядом и тоже разреветься от какого-то почти животного страха. Потому что, если мама плачет, мир рушится. Тогда пятилетним малышом он не нашел в себе сил сознаться. Спрятал осколки и сделал вид, что ничего не случилось. А когда мама обнаружила потерю, она расстроилась. Расплакалась не из-за разбившейся вазы, а из-за его, Димкиного, обмана. И тогда в груди жгло и щемило, а глаза щипало от подступивших слез, но он не плакал. Стыдно плакать, если ты сам – причина чужих страданий.
Жанна не плакала. Когда она вернулась в класс, ее глаза не были красными, а щеки мокрыми. Димка всегда считал, что в книжках сильно преувеличивают и взгляд и поза не могут быть говорящими. Но сейчас было именно так. Жанна сидела нарочито ровно и правильно, положа локти на стол. Она не шелохнулась до конца урока. Но Димке отчего-то казалось, что на него как минимум наорали. Так было тошно.
Когда на перемене историчка отчитывала его, ему было почти все равно. Он и слов-то не разбирал. Лишь кивал, ковыряя носком ботинка пол.
- Да, Светланпетровна… Понимаю, Светланпетровна… Больше не буду, Светланпетровна…
Видимо, историчка прониклась его покорностью и сознательностью, потому что отпустила, не сделав даже записи в дневнике.
Вечером Димка впервые не стал звонить Витьке. Во-первых, тот, скорее всего, занимается с Леночкой. А во-вторых, даже другу рассказывать о своем поступке было стыдно.
На следующий день Димка проспал и чуть не опоздал в школу. Влетел в класс со звонком, когда все уже сидели на своих местах. Ольга Анатольевна вошла следом за ним:
- Повезло, Дмитрий. Минута промедления и быть тебе с замечанием. Ну, раз ты такой шустрый, быстро к доске!
Димка бросил сумку на парту и безропотно вернулся к доске. Классная у них была замечательная. Обращалась ко всем только по именам, причем никаких «Маш» и «Петь» себе не позволяла. И Димке это нравилось. Впрочем, не только ему, но и всем ребятам. Ольга Анатольевна могла быть серьезной, а могла подшучивать над ними, будто она не учительница, а старшая сестра или их общая добрая тетушка. При этом она вела себя так, что никому в голову не приходило быть с ней запанибрата.
Димка любил геометрию. Линии, углы, окружности – была в этом такая гармония. Ему даже казалось, что не он решает задачки, а ответ сам всплывает с листа, стоит только приглядеться к фигурам. Вот и сейчас, треугольник на доске будто подсказывал ему решение. В геометрических формулах все было понятно и логично, их даже запоминать не надо. Стоит лишь уяснить, как их вывести, и уже никогда не забудешь.
Димка решил задачку без единой подсказки. Отступил от доски и вопросительно посмотрел на Ольгу Анатольевну. Она похвалила его, отпустила на место и начала объяснять новую тему.
Едва добравшись до парты, Димка выдрал лист из тетради, написал «Извини, пожалуйста» и запустил самолетик прямо Жанне в сумку. Она тут же достала записку, прочла и обернулась к нему.
- Я не сержусь. Только не делай так больше, ладно?
Жанна улыбнулась. Димка кивнул, внимательно разглядывая свои руки. Он не мог произнести ни слова, даже поднять взгляд на нее оказалось трудно.
Да, все началось с той улыбки.
***
В Новогодние праздники Витька вытащил его на каток. Димка сопротивлялся как мог. Зачем ему идти туда, если они на коньках стоять не умеют? Ладно бы малолеткой какой был, не стыдно было бы кувыркаться по льду, но он-то уже здоровый лоб!
Витька был упрям:
- Да ладно! Там все не умеют! Каток для того и нужен, чтобы учиться. А когда научимся кататься, в хоккей играть будем. Помнишь, Ванька нас в команду звал? Мы тогда как дураки в ботинках по льду бегали, а теперь научимся, будем на коньках!
- У меня коньков нет, - Димка отнекивался уже вяло, скорее по привычке.
- В прокат возьмем! На новом катке хороший прокат!
Димка с бОльшим удовольствием посидел бы дома, поиграл бы с Витькой в «Мортал Комбат», или отправился бы в парк кататься на лыжах наперегонки, или просто пошлялся бы по улице, перекидываясь снежками. Но если Витька хочет на каток… В последнее время он не так часто звал Димку, так что можно согласиться. Вдруг, они на самом деле научатся кататься.
Уж кто так хитро придумал провести время втроем – Витька или Леночка – Димка так и не понял. Витька встретил его у подъезда и до стадиона они шли, болтая как в старые добрые времена, до того как приехала новенькая. А на катке, едва зашнуровав коньки и ступив на лед, они столкнулись с Ленкой. Чисто случайно, разумеется. Витька сиял как начищенный пятак. От усердия он высовывал язык, растопыривал руки в стороны и пыхтел, вышагивая по льду. Про Димку он позабыл почти сразу. А Ленка, наоборот, протянула ему руку и предложила помочь. Димка мотнул головой, оттолкнулся от бортика и тут же рухнул. Чтобы не рассмеяться в голос, Ленка прикрылась варежкой. Ее плечи вздрагивали. Наверное, она все-таки не удержалась бы и прыснула, глядя на злющего копошащегося на льду Димку, но тут над катком раздался радостный Витькин крик:
- Лена! Смотри!
Медленно и неуклюже он скользил по льду, пыхтя от напряжения.
- Молодчина! – Леночка просияла и понеслась к Витьке. За секунду она оказалась рядом с ним, позабыв про упавшего Димку. Разношерстная толпа любителей катания закружила их и скрыла из виду.
Димка оперся о бортик, отряхнул штаны и, придерживаясь за перила, побрел к выходу.
- Димка! Уже уходишь?
Он вздрогнул. Никак не ожидал услышать звонкий и приятный Жаннин голосок где-то еще кроме школы. Она изящно притормозила около него. Такой он ее еще не видел. Мягкий синий свитер с большим воротом, белые перчатки без пальцев, и растрепавшиеся волосы. Ее глаза казались голубыми, а щеки раскраснелись от мороза и движения. Она вся была такая домашняя, близкая и теплая. Димка оторопел, глядя на нее.
- Оставайся! Давай еще прокатимся!– Жанна смотрела прямо ему в глаза и улыбалась.
Димка мотнул головой. Ему очень хотелось нестись по льду рядом с ней, ловко объезжая других катающихся, ну или хотя бы ковылять, как Витька, держась за ее руку и с каждым шагом ступать все увереннее и увереннее. Но он мешком рухнет под ноги Жанне, если отцепится от бортика.
- Ну хоть один кружок! – Жанна умоляюще сложила руки, и чуть отъехала от него, приглашая следовать за ней.
- Не могу, - буркнул Димка, - мне пора. Увидимся!
И, не дожидаясь ответа, он еще крепче уцепился за перила, сделал по льду последние шаги и ступил на прорезиненную дорожку. По ней все – и умеющие кататься, и новички – чапали одинаково нелепо. Будто птицы, которым куда привычней летать, чем ходить.
Если Жанну и развеселил тот случай на катке, то виду она не подала. Она вообще не заговаривала о том, что они встретились вне школы. Ни с ним, ни с подругами. Те хранить секреты не умели, и он бы заметил, если Машка и Светка стали бы хихикать, глядя на него.
Он продолжал общаться с Жанной также как и с другими девчонками. Здоровался-прощался, спрашивал на переменах о домашнем задании – в общем, обычные разговоры о школьных буднях. А на уроках они с Жанной все чаще обменивались записками. Сначала сверяли варианты ответов на контрольных, потом обсуждали фильмы, играли в «Балду», «Морской бой», «Крестики-нолики». Иногда, передавая ей очередную записку, он касался ее пальцев, и жалел, что не может задержать ее ладонь в своей.
Когда наступала их очередь дежурить, Димка не только помогал поднять стулья и принести ведро, но порой мыл пол, пока Жанна сидела на парте и делала за него английский. Она что-то напевала себе под нос, а Димка слушал плеер, избегая таким образом необходимости разговаривать. На бумаге все было так просто. Она спрашивала – он отвечал, а заговорить с ней он никак не мог. Казалось, что общих тем просто нет. Глупо ведь в сотый раз спрашивать об уроках.
***
В ноябре в школе прорвало трубы. Коридоры и классы привели в порядок сразу же, а актовый зал отремонтировали только к концу февраля. Новогоднюю дискотеку пришлось отменить, зато танцы по случаю 23-его февраля и 8 марта проходили уже в новом, чистом помещении.
Зеркальный шар пускал по стенам и лицам танцующих разноцветные блики. Музыка из динамиков гремела так, что отдавалось в груди. В полутьме зала Димка не сразу разглядел Витьку. Он сидел на подоконнике, восхищенно глядя на свою Елену Прекрасную, отплясывающую на танцполе. Ленка распустила косу и каждый раз, когда она мотала головой, ее волосы стегали по плечам танцующих рядом девчонок.
Димка присел рядом с Витькой. Помнится, раньше они частенько сидели вот так – рядом на подоконнике, болтая ногами. На этот раз поговорить не получилось. Новая акустическая система работала на полную мощность, и переорать ее было невозможно. У Димки запершило в горле от бесплотных попыток докричаться до Витьки. Неизвестно, сколько они бы еще орали на ухо друг другу, если бы ведущий не объявил белый танец. Сразу же подскочила Ленка и уволокла Витьку в центр зала. Количество пар на танцполе потихоньку увеличивалось. Вслед за первыми смельчаками из одиннадцатых классов потянулись другие. Но все-таки народу было куда меньше, чем когда играла «Дискотека «Авария».
Димка не заметил, когда подошла Жанна. Словно она возникла из ниоткуда, протянула ему руку и улыбнулась. Димка спрыгнул с подоконника, сжал ее горячую ладошку, и пошел за ней. Они петляли среди танцующих пар, каждый шаг Димке давался с трудом. Ноги были будто ватные, а сердце билось так, что казалось, его грохот заглушал музыку. Димка покорно шел, не замечая, куда, видя перед собой только Жаннин затылок с причудливой прической.
Когда Жанна остановилась и обернулась, Димка чуть не налетел на нее. Замер близко-близко и растворился в ее глазах. В отблесках светомузыки они казались зелеными. Он положил руки Жанне на талию, едва касаясь ее, чуть качнулся и переступил с ноги на ногу, оказавшись еще ближе к ней. Ее горячее дыхание на его шее, ее руки на его плечах – прикосновения обжигали, были мучительны, и в то же время их было мало. Жанна придвинулась чуть ближе, и Димка тут же отступил назад. Он был взвинчен до предела. Если она прижмется к нему, если будет хоть на миллиметр ближе, он просто взорвется. Ему придется стыдливо бежать, и этот вечер, этот момент будет испорчен навсегда.
Димка не слышал музыки, покорно кружился в ритме, заданном Жанной и думал лишь о том, чтобы сладкая пытка закончилась. Или, наоборот, не заканчивалась. Или пусть все исчезнут, и останутся только они с Жанной. Тогда он сможет обнять ее, и будь, что будет. Нет… если он ее прижмет, тогда она непременно почувствует его возбуждение. Она посмеется над ним, оттолкнет, и больше никогда он не сможет быть рядом и смотреть, как от его дыхания колышется выбившаяся из прически прядь ее волос.
Сзади кто-то налетел на них, Димка обернулся, чтобы высказать все, что он думает, и только тогда заметил, что ведущий сменил диск. Жанна выскользнула из Димкиных рук и исчезла в толпе.
Сердце по-прежнему стучало как сумасшедшее, а в груди что-то ныло. Расталкивая локтями танцующих, он пробирался к выходу, не обращая внимания на ругательства в свой адрес.
Все выходные он вспоминал тот танец. В его воображении ярко рисовалось продолжение: задушевный разговор, прогулка по заснеженному городу, может быть даже прощальный поцелуй у подъезда. В мечтах все было так просто! А в жизни он застывал перед Жанной, не зная, что сказать, куда деть руки, и тонул в ее глазах: то серых, то зеленых, то карих. Необыкновенные глаза-хамелионы, необыкновенная Жанна. Добрая, красивая, умная, такая бесконечно далекая, хотя сидит рядом – только руку протяни.
Но в понедельник Димка не то что коснулся, он даже посмотреть на Жанну не смог. Он специально пришел к самому началу урока, вбежал в класс со звонком, пристально глядя себе под ноги. И только опустившись на свое место, обнаружил, что Жанна не пришла. Неужели из-за него? Неужели из-за их танца?
Димка изводил себя полдня, пока случайно не услышал разговор Машки и Светки. Они собирались после уроков заглянуть к заболевшей Жанне.
Заболела! Значит, не из-за него она сегодня пропустила уроки! Димке было радостно, пока не пришло осознание того, что Жанна не бездельничает, а болеет. Ей плохо, возможно, ее бьет озноб, першит в горле и мучает кашель, а он тут радуется. Дурак! Какой же идиот! Бесчувственное бревно!
Димка попросил Витьку, и тот через Ленку достал номер Жанниного телефона. Димка наплел другу что-то маловразумительное о том, что ему надо вернуть Жанне книгу. Будто книга какой-то скоропортящийся продукт и не может подождать до ее выздоровления.
С последнего урока Димка сбежал. Пришел домой, взял телефонную трубку, да так и замер с ней в руках, не решаясь позвонить. Несколько раз он набирал номер, но бросал трубку, едва слышал длинные гудки.
Вскоре зашел Витька. Покрутился в прихожей и убежал, сославшись на то, что его ждут. Вернулась с работы мама, а затем и папа. Димка все гипнотизировал телефон, даже ужинать не пошел. Наконец он решился. Набрал заветный номер и крепко прижал к уху трубку, вслушиваясь в монотонный гудок. Казалось, сердце замерло, а потом гулко ухнуло в груди, когда в трубке воцарилась тишина.
- Алло!
Жаннин голос вновь заставил сердце биться, только теперь оно отстукивало куда больше положенных ударов. В горле пересохло, язык будто прилип к небу, а все заранее придуманные фразы вылетели из головы.
- Алло! – чуть громче и требовательней раздалось из трубки.
- Алло! Вас не слышно. Перезвоните!
Вот и все. Сейчас она повесит трубку.
- Жанна! – Димка практически выкрикнул ее имя.
- Дима? Это ты? – ее голос потеплел.
- Да, я. Я… хотел продиктовать тебе домашнее задание, тебя же не было сегодня…
Домашнее задание! Какой болван! Повода получше придумать не мог? Наверняка Светка и Машка уже были у нее в гостях и все ей рассказали. Димка зажмурился и стукнулся лбом о стену. Не полегчало…
- Спасибо! Сейчас, я только возьму, чем записать. Подожди!
Димка весь обратился в слух. Шуршание, торопливый топот шагов, обиженное мяуканье кошки и вновь ее голос.
- Давай, диктуй!
И тут Димка понял, что даже не вытащил дневник из рюкзака. Да и не записывал он сегодня ничего на уроке, не до того ему было. Димка извинился, сослался на то, что его мама зовет и обещал перезвонить.
Пальцы путались и никак не желали набирать Витькин номер. Фраза «домашнее задание» оказывала на Витькину маму поистине волшебное действие. Она обрадовалась, что и Димка, наконец, за ум взялся, и отправилась в комнату, где занимались Леночка и Витька. Занятия были святы, и никто никогда не прерывал их без уважительной причины. А если уж без Витьки никак нельзя было обойтись, родители тихонько скреблись в его дверь и терпеливо ждали, когда он освободится и выйдет. Видимо, в тот вечер Витькина мама была в эйфории от того, что оболтус Димка, с которым ее сын вечно слонялся без дела, позвонил не просто так, а узнать на счет уроков. По привычке она постучала, и тут же толкнула дверь, не дожидаясь ответа. Димка мог только догадываться, что же такое она увидела в комнате Витьки, если трубка выпала из ее рук. Ни в тот вечер, ни после он не спрашивал друга об этом, надеясь, что тот сам расскажет. Но Витька молчал как партизан.
Пальцы вновь перебирали кнопки, минуты стали тягучими, как гудки в трубке, пока он снова не услышал Жаннин голос. Он соврал, что потерял дневник и сокрушался, что она теперь останется без домашнего задания, а Жанна утешала его, говорила, что до пятницы она точно на больничном. И почему-то от этой новости Димку лихорадило.
В день, когда Жанна вышла, Димка долго не решался переступать порог класса. Мялся в дверях, не зная, о чем заговорить с ней. Общаться по телефону было легко. Димка сидел на подоконнике, смотрел на проезжающие машины, на капли дождя, блестящие в лучах фонаря, и слова находились сами собой. А теперь… говорить, смотря ей в глаза, в присутствии одноклассников совсем не то же самое, что слышать ее голос в трубке и представлять ее улыбку.
Раздался звонок, коридор опустел. На лестнице раздались тяжелые шаги русички. Лидия Павловна была грузной женщиной и вышагивала неторопливо и важно. Медлить было нельзя. Дисциплину Лидия Михайловна ценила даже больше, чем Пушкина и Лермонтова весте взятых. Димка набрал воздуха в грудь, будто собрался нырнуть, и вошел в класс. Жанна уже сидела на месте и смотрела на него своими невозможными глазами. Димка так потерялся, что даже с Витькой не поздоровался. Прошел мимо, усилием воли заставляя себя отвести взгляд, не смотреть на Жанну.
Пока он рылся в рюкзаке, пытаясь откопать среди кучи тетрадок и книг нужные, ему на стол легла записка. Он даже не заметил, когда Жанна успела положить ее. Димка развернул лист и замер с открытым ртом. Он, наверное, спит! Или бредит. Не может же такого быть на самом деле! Ну не могла она пригласить его на свой День рождения!
За весь урок Жанна ни разу не обернулась. Сидела ровно, будто к стулу приклеенная. А Димка весь извелся. Ему было то душно, то зябко, стул казался неудобным, а урок – особенно скучным. Димка постоянно ерзал на месте, чем заслужил не один укорительный взгляды Лидии Михайловны.
То ему казалось, что Жанна просто шутит над ним, и, стоит ему принять приглашение, непременно рассмеется. То он мечтал о том, как придет к ней в гости, в ее дом, в ее комнату, как они окажутся вдвоем. И сердце снова колотилось в груди, будто он кросс пробежал. Из раздумий его вывел звонок. Жанна обернулась и, улыбаясь, спросила:
- Придешь?
У Димки опять начались проблемы с речью. Ну почему, когда Жанна улыбается и смотрит ему в глаза, у него словно язык отнимается? Он лишь кивает, как китайский болванчик, не в силах сказать что-то членораздельное.
- Здорово! – Жанна взяла сумку, увешенную разноцветными значками, и направилась к ждавшим ее у двери девчонкам.
Димка смотрел ей вслед и улыбался.
Целую неделю он размышлял, что подарить Жанне на День рождения. Не придумав ничего путного, Димка отправился за советом к Витьке. Если тот сам не знает, то всегда может спросить у Ленки. Уж девушка должна знать, о чем мечтает другая девушка!
Разговор Димка начал издалека. Об учебе, о родителях, о планах на лето, а потом, усыпив Витькину бдительность, спросил, шаркая ногой по луже:
- Слушай, а что обычно дарят девчонкам?
- Каким девчонкам?
- Да обычным. Любым. Ну, вот ты Ленке что бы подарил на День рождения? – Димка поспешил увести разговор подальше от опасной темы. Дружба дружбой, но Жанна – это что-то особенное. О таком и другу-то не расскажешь.
- У Ленки не скоро.
- Но будет же. Что тогда подаришь?
- Да у нее только в августе, что сейчас думать-то? Может, она из города уедет, или я у бабушки буду в это время, - не сдавался Витька.
- Ну все же!
- Да что ты пристал!? Цветы подарю! Лена говорит, что женщинам всегда надо дарит цветы! – блеснул эрудицией Витька.
- И все? – Димка даже растерялся. Во-первых, он про цветы не подумал, во-вторых, какой-то странный это подарок. Увянет через несколько дней, будто и не было его.
- А что? Еще что-то надо? – искренне удивился Витька.
- Эх, ты! – вздохнул Димка.
Советчик из Витьки вышел никудышный, Димкины мучения продолжались. Хотелось подарить Жанне что-то такое, чтобы ей понравилось, чтобы она ахнула, когда увидела. Не просто какой-то дежурный букетик, а что-то такое сокровенное, чтобы она сразу поняла, что ему – не все равно.
Димка почти отчаялся. До Дня рождения Жанны оставалось несколько дней, а он даже не придумал, что будет ей дарить. И тогда судьба сжалилась над ним.
Войдя в класс, он едва не столкнулся с девчонками. Жанна стояла, вцепившись в аудиокассету, которую Светка не выпускала из рук, и умоляла:
- Светочка, ну пожалуйста! Дай послушать! Ну хоть на один денечек! Я завтра тебе принесу! Честно-честно!
- Я сама еще не слушала. А завтра Смирнова просила. А потом Мирная. А дальше Казакова, если ей раньше родители не купят. Потом могу дать тебе.
- Ну Светочка! Ну дай хоть на пару часов! Я после уроков послушаю, а потом тебе занесу!
Светка была непреклонна.
Проходя мимо, Димка вытянул шею, чтобы рассмотреть предмет спора. Названия прочесть он не успел, но серо-белую обложку приметил. Сразу после уроков он рванул в магазин, потом в другой, в третий. По сумбурному описанию ни один продавец не смог опознать нужную кассету. Димка скис и уже без особой надежды открыл дверь следующего магазина «модной музыки и атрибутики», как гласила вывеска. Лениво скользнул взглядом по витрине, ожидая, пока продавец освободится. Он едва не пропустил знакомую картинку. Серая обложка затерялась среди ярких и кричащих упаковок. Димкины пальцы прилипли к витринному стеклу. «Земфира»! Мог бы и догадаться! Что еще могут слушать девчонки!?
***
Пожалуй, ни к одному празднику он не готовился так, как Жанниному Дню рождения. Он погладил рубашку и завязал галстук, но, в последний момент глянул на себя в зеркало и ему стало тошно. Из зеркальной глади на него смотрел какой-то незнакомый мальчик-мажор.
Димка скинул костюм, вытащил из шкафа чистые джинсы и футболку. Переодевался он по-армейски быстро. Даже шнурки не завязал. Заправил их в кроссовки, чтобы не мешались, и выскочил из дома, на ходу застегивая джинцовку. Уже на улице вспомнил, что забыл дома букет. Хлопнул себя по лбу, вернулся, нарочно не глядя в зеркало, чтобы снова не расстраиваться по поводу своего внешнего вида.
Чтобы не опоздать пришлось пробежаться. Димка так торопился, что совершенно не смотрел под ноги. Пару раз он чуть не упал. Замирал, взмахивая руками, пытаясь удержать равновесие, но букет не выронил.
Уже перед дверью Жанниной квартиры он попытался отдышаться и пригладить волосы. Покрутился на площадке, стараясь придумать, что сказать, как оригинальней поздравить. В голову ничего не шло. Димка начинал нервничать. Он почти готов был убежать, а потом соврать, что плохо себя чувствовал и не смог прийти. И тогда Жанна поймет, что он слюнтяй. И не будет больше с ним разговаривать. И никогда больше не пригласит его на танец. А тем более в гости.
Димка решительно нажал кнопку звонка. Еще можно было сбежать вниз или спрятаться этажом выше. Жанна подумала бы, что это хулиганы. Но тут открылась дверь, отрезая пути отступления.
Димка снова онемел. Вместо слов приветствия он протянул имениннице букет.
- Ой, Дима! Какая красота!
Жанна улыбалась так… Димка не смог бы описать ее улыбку. Жанна вся лучилась счастьем. Он мог бы смотреть на нее, и смотреть… Хоть целую вечность, ничего прекрасней раньше он не видел. И тут произошло что-то совсем невообразимое. Жанна шагнула к нему, прошептала «спасибо» и поцеловала в щеку. Если бы она не взяла его за руку и не потащила к гостям, он так и остался бы стоять столбом в коридоре.
Димка смутно помнил, как они праздновали Жаннин День рождения. Он вручил ей подарок, и она подскочила от радости, будто маленький ребенок. Димка и сам готов был прыгать и хлопать в ладоши, настолько заразительно было ее веселье. Жанна познакомила его с двоюродными братьями, с близняшками, живущими по соседству, и с другом детства. Димка вместе со всеми смеялся над шутками, играл в «Мафию», с удовольствием уплетал торт, запивая газировкой, и исподтишка рассматривал Жанну. Она была очень красивая в легком сером платье, с распущенными волосами, лучистыми глазами и теплой улыбкой. Все было как во сне.
Время пролетело незаметно, за окном вечерело, и Светка со вздохом сообщила, что ей пора домой. Провожали ее всей компанией, и Димка сам не заметил, как так получилось, что они с Жанной шли за руку. Сам он сжал ее пальцы или она протянула ему ладошку? Размышлял над этим он недолго, полностью растворившись в ощущениях, на которые был богат тот весенний вечер. Потихоньку все разошлись. Близняшки скрылись в подъезде, и они с Жанной остались вдвоем. Во дворе было тихо и безлюдно. Жанна повернулась к нему и сжала его ладони. Ее руки были горячими, а Димку, хоть он и не мерз, била дрожь. Жанна стояла близко-близко, мыски его кроссовок и ее сапожек соприкасались.
- Ну, мне пора…
Она говорила очень тихо, почти шепотом, а потом вскинула голову и посмотрела на него.
И Димка почувствовал, что не готов ее отпустить. Этот волшебный день должен был закончиться как-то особенно, иначе, не простым «пока» у крыльца ее дома. Димка зажмурился, наклонился, коснулся губами ее губ и почти сразу отпрянул, боясь, что сделал что-то не так. Жанна улыбалась. Димка снова поцеловал ее, на этот раз медленнее, будто пытался распробовать поцелуй на вкус. А когда оторвался от ее губ, прижал к себе Жанну крепко-крепко. Она была такая хрупкая, что, казалось, он мог одной рукой обнять ее всю. Ощущения пьянили, в голове шумело.
- Мне действительно пора.
Ее дыхание обожгло шею и Димке сразу стало жарко. Он разомкнул объятия и отступил назад.
- До завтра…
- До завтра! Позвони мне.
Ее губы скользнули по его щеке, и Жанна исчезла в подъезде.
Димка постоял у крыльца, слушая затихающий стук ее каблучков, а потом неспеша пошел домой. Солнце давно скрылось, холодный ветер задувал под куртку, заставляя Димку ежиться. Но ничего не могло испортить его настроения. Он шел и улыбался домам, встречным автомобилям, бродячим котам, случайным прохожим…
Этот чудесный день закончился, но Димка был уверен, что все только начинается.
Давно-давно, когда "я был юн и прыток" (с) я писала ориджи, потому что не знала, что можно писать фанфики
Баловалась я недолго, последний текст написала лет в 16. И вот недавно меня прорвало. На "Свободе слова" был тур по заявкам-картинкам. И я заболела. Я знаю, что качество моих текстов хромает. Более-менее хорошо я пишу драбблики. Если объем текста превышает страницу, то там остается мало ценного. Но если не писать совсем, меня рвет изнутри.В общем, в конкурсе я участвовала не победы ради, а удовольствия для. Было интересно попробовать написать оридж. Казалось, пять лет фанфикшна начисто вытравили собственную фантазию. Но, к счастью, не все потеряно. Я дышала этим ориджем. Для меня это уникальный опыт. Впервые я писала так: урывками, минут по пять, моментально вживаясь в историю, чувствуя персонажей.
Это действительно самая обыкновенная история, которая могла произойти с каждым вторым школьником. Тут нет ни вампиров, ни магии. Просто подростки и их первая влюбленность. И...кажется, мне пора остановиться и дать вам шанс прочитать. Если хотите
Название: Обыкновенная история
Рейтинг: PG-13
Жанр: романтика
Размер: мини (32,5 тыс. знаков)
Тип: гет
Примечание: ориджинал написан на конкурс "Свобода слова" в дайри.
Заявка-картинка
читать дальшеЕсли бы Димку попросили вспомнить, с чего все началось, он бы не смог. Раньше он был уверен, что у всего есть начало, момент, в который все уже иначе, чем раньше. Но сказать, когда же его чувства к Жанне изменились, Димка решительно не мог. Будто ничего и не происходило. И в то же время сейчас он относился к ней совсем иначе, чем к остальным девчонкам. Влюблен… Какая глупость! Конечно же не влюблен. Она просто другая, а он не слепой идиот, чтобы не замечать этого. С хорошим человеком и пообщаться приятно. Вот с Витькой, например, ему очень нравится часами напролет болтать ни о чем. И с Жанной нравится. И сама она ему нравится.
И все-таки наверное все началось с того, что Димка с Витькой в начале восьмого класса опять попытались сесть вместе. Целую неделю они делили парту и вели себя тихо, как мышки, а потом в классе объявилась новенькая. Ленка приехала из Приморья, но провинциалкой ее назвать было никак нельзя. Загорелая, стройная, с прямой спиной, совсем как у Машки-балерины из «Б» класса. В отличие от большинства Димкиных одноклассниц Ленка совсем не красилась, носила длиннющую косу, была молчалива и смотрела своими серыми глазищами так, будто просканировать насквозь хотела. Витька первым заметил новенькую и потом, когда Ольга Анатольевна вызвала ее к доске, чтобы представить классу, восторженно прошептал:
- Елена Прекрасная!
Димка аж поперхнулся. Никак он не ожидал от Витьки, который то и дело презрительно фыркал «Девчонки!», таких слов. Пока Прекрасная рассказывала о своей жизни в Приморье, о друзьях и семье, Витька не сводил с нее глаз. А потом и вовсе произошло нечто невообразимое. Витька, который сам строил хитроумные планы о том, как бы им с Димкой сидеть за одной партой (или хотя бы за соседними) перебрался вперед, поближе к Ленке. Димка мог поклясться, что Витька с радостью собирал свои вещи и едва сдерживался, чтобы не рвануть бегом между рядами. А рядом с Димкой посадили Жанну.
Киснуть в одиночестве не слишком приятно, но сидеть рядом с девчонкой Димка решительно не собирался. Поэтому он собрал свои вещи и, не глядя на соседку, переместился на последнюю парту. Пусть и ей несладко будет.
Ольга Анатольевна смотрела на эти перемещения молча, с улыбкой.
Вопреки Димкиному ожиданию Жанна никаких тягот одиночества не ощущала. Пользуясь своей репутацией отличницы, она, почти не таясь, передавала подружкам записки, а однажды, когда историчку замещал Иван Иваныч, который не видит дальше своего носа, даже листала журнал прямо на уроке. Димка бесился от такой наглости. Ему на «камчатке» было скучно. Он попробовал как-то раз запустить Витьке почтовый самолетик, но промахнулся и тот, стукнувшись о доску, рухнул прямо к ногам Ольги Анатольевны. Классная была жутко недовольна. Она сморщила нос, призвала всех к дисциплине и пообещала автору письма три дополнительных задания к домашке. Хорошо хоть не зачитала его послание вслух!
Жанна веселилась. Оборачивалась, чтобы взглянуть на него через плечо, и улыбалась, прикрывая рот ладошкой. Это было уже слишком! На следующей перемене Димка собрал свои вещи и перебрался за парту, стоящую прямо за Жанниной.
Она словно и не заметила перемен. Пол-урока Димка гипнотизировал ее спину. Узор на ее кофточке он мог бы нарисовать по памяти, но так и не придумал, что бы такого сделать, чтобы привлечь ее внимание. Для чего оно ему надо, он как-то не задумывался. Когда до звонка оставалось минут пять, Жанна наклонилась, чтобы поднять упавший карандаш, и кофта съехала у нее с плеча, обнажив белоснежную бретельку бюстгалтера. Димка даже подумать не успел, рука сама потянулась вперед. Резинка щелкнула по коже, Жанна зашипела от боли, и, не оборачиваясь, бросила через плечо «дурак!». Могла бы и хуже обругать, но отчего-то было так обидно, что Димка, как маленький, обозвал ее в ответ.
Да, наверное, все началось с той самой бретельки. Потому что услышав «сама дура» Жанна обернулась и посмотрела на него так, что Димке захотелось залезть под парту. Но он даже не пошевелился, а лишь упрямо смотрел на Жанну. Витьку он в гляделки делает на раз, уж с какой-то девчонкой справиться – вообще плевое дело! Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, если бы не прозвенел звонок с урока. Жанна подхватила сумку, сгребла все вещи с парты и поспешила к выходу. Димка не торопился собираться. Витька все равно выходил из класса только следом за Ленкой, а та была большая аккуратистка. Пока не сложит все в нужной последовательности, и с места не сдвинется! Она даже Витьку к порядку приучила. Самолично обернула ему все учебники и тетрадки, наклеила цветных прямоугольников и написала своим каллиграфическим подчерком его фамилию. Витька даже ручки и ногти перестал грызть. А как тут не перестать, если Прекрасная, заметив у него во рту что-то лишнее, смотрела на него с укором и тянула: «Ви-итя, опя-ать?!». В общем, Витька потихоньку избавлялся от вредных привычек и заодно от свободного времени. Ленка уверяла его, что он может учиться гораздо лучше, призывала к дисциплине и вызывалась помочь объяснить трудный материал. А трудным для Витьки неожиданно стало все, кроме истории, которую он знал даже не на отлично, а на шесть с плюсом. Исторические даты он мог выдать, хоть посреди ночи его разбуди.
Почти все вечера Витька проводил в компании Елены Прекрасной над учебниками. Родители нарадоваться не могли! Все чаще и чаще телефонную трубку поднимал не Витька, а его мама.
- Они с Леночкой занимаются. Позвони позже!
Леночка! Димку передергивало от того, как Витькина родительница произносила это. Они там чуть ли не молились на Леночку! Пожалуй, дергать за бретельки надо было Ленку! Пусть знает, как отнимать чужих друзей!
Но Ленка была вне досягаемости, на первой парте, поэтому весь свой гнев Димка вымещал на Жанне. Как-то он разошелся и расстегнул ей бюстгальтер. Застежку нащупал случайно, когда тыкал карандашом ей в спину. Она вздрагивала и чуть подавалась вперед. Но Димка за лето здорово вымахал, а парты были узкими, так что он без труда дотягивался до спины Жанны, как она ни старалась отодвинуться. Карандаш наткнулся на что-то твердое ровно между лопатками. Димка перегнулся через стол, ухватил пальцами лямку, представляя как подскочит Жанна, когда ее шибанет по спине, но задуманного не получилось. Резинка вдруг выскользнула из пальцев, распавшись на две части. Жанна вспыхнула, обернулась и шарахнула его учебником по голове. От неожиданности он не успел ни увернуться, ни прикрыться. В голове звенело. Судя по тому, как все таращились на него, звук удара был не хилый. Жанна вскочила и, не говоря ни слова, выбежала из класса. Ему бы это просто так с рук не сошло, вздумай он уйти посреди занятия. А ей – хоть бы что! Историчка только посмотрела на Димку поверх очков и потребовала остаться после урока.
Все оставшееся до звонка время Димка ерзал на стуле, не зная, куда себя деть. За окном лил дождь, капли барабанили по стеклу и если смотреть на них достаточно долго, то так и уснуть можно. Димка окинул взглядом класс. Витька как всегда слушал, открыв рот. Видел бы он сейчас себя! Прямо семейный портрет с него и Ленки писать можно. Словно загипнотизированные сидят, глаз от исторички оторвать не могут, будто она сказку им рассказывает. Никто больше, не считая Катьки, так внимательно не слушает. Мишка с Вовкой играют в морской бой, Макс вообще спит, спрятавшись за учебником. Маринка делает вид, что записывает, а сама выводит вензеля на обложке. Ванька отобрал у соседки томагочи и мучает электронного зверька, отмахиваясь от красной как рак Наташки, желающей вернуть своего любимца.
И только на Жанну Димка не смотрел. Его что-то жгло изнутри, он никак не мог справиться с нарастающим беспокойством. Отчего-то ему вспомнилось, как он разбил мамину вазу. Тогда он очень хотел извиниться, но не смог справиться с собой. Боялся, что мама будет ругаться или расстроится так сильно, что заплачет. В детстве он боялся маминых слез. Сразу хотелось сесть рядом и тоже разреветься от какого-то почти животного страха. Потому что, если мама плачет, мир рушится. Тогда пятилетним малышом он не нашел в себе сил сознаться. Спрятал осколки и сделал вид, что ничего не случилось. А когда мама обнаружила потерю, она расстроилась. Расплакалась не из-за разбившейся вазы, а из-за его, Димкиного, обмана. И тогда в груди жгло и щемило, а глаза щипало от подступивших слез, но он не плакал. Стыдно плакать, если ты сам – причина чужих страданий.
Жанна не плакала. Когда она вернулась в класс, ее глаза не были красными, а щеки мокрыми. Димка всегда считал, что в книжках сильно преувеличивают и взгляд и поза не могут быть говорящими. Но сейчас было именно так. Жанна сидела нарочито ровно и правильно, положа локти на стол. Она не шелохнулась до конца урока. Но Димке отчего-то казалось, что на него как минимум наорали. Так было тошно.
Когда на перемене историчка отчитывала его, ему было почти все равно. Он и слов-то не разбирал. Лишь кивал, ковыряя носком ботинка пол.
- Да, Светланпетровна… Понимаю, Светланпетровна… Больше не буду, Светланпетровна…
Видимо, историчка прониклась его покорностью и сознательностью, потому что отпустила, не сделав даже записи в дневнике.
Вечером Димка впервые не стал звонить Витьке. Во-первых, тот, скорее всего, занимается с Леночкой. А во-вторых, даже другу рассказывать о своем поступке было стыдно.
На следующий день Димка проспал и чуть не опоздал в школу. Влетел в класс со звонком, когда все уже сидели на своих местах. Ольга Анатольевна вошла следом за ним:
- Повезло, Дмитрий. Минута промедления и быть тебе с замечанием. Ну, раз ты такой шустрый, быстро к доске!
Димка бросил сумку на парту и безропотно вернулся к доске. Классная у них была замечательная. Обращалась ко всем только по именам, причем никаких «Маш» и «Петь» себе не позволяла. И Димке это нравилось. Впрочем, не только ему, но и всем ребятам. Ольга Анатольевна могла быть серьезной, а могла подшучивать над ними, будто она не учительница, а старшая сестра или их общая добрая тетушка. При этом она вела себя так, что никому в голову не приходило быть с ней запанибрата.
Димка любил геометрию. Линии, углы, окружности – была в этом такая гармония. Ему даже казалось, что не он решает задачки, а ответ сам всплывает с листа, стоит только приглядеться к фигурам. Вот и сейчас, треугольник на доске будто подсказывал ему решение. В геометрических формулах все было понятно и логично, их даже запоминать не надо. Стоит лишь уяснить, как их вывести, и уже никогда не забудешь.
Димка решил задачку без единой подсказки. Отступил от доски и вопросительно посмотрел на Ольгу Анатольевну. Она похвалила его, отпустила на место и начала объяснять новую тему.
Едва добравшись до парты, Димка выдрал лист из тетради, написал «Извини, пожалуйста» и запустил самолетик прямо Жанне в сумку. Она тут же достала записку, прочла и обернулась к нему.
- Я не сержусь. Только не делай так больше, ладно?
Жанна улыбнулась. Димка кивнул, внимательно разглядывая свои руки. Он не мог произнести ни слова, даже поднять взгляд на нее оказалось трудно.
Да, все началось с той улыбки.
***
В Новогодние праздники Витька вытащил его на каток. Димка сопротивлялся как мог. Зачем ему идти туда, если они на коньках стоять не умеют? Ладно бы малолеткой какой был, не стыдно было бы кувыркаться по льду, но он-то уже здоровый лоб!
Витька был упрям:
- Да ладно! Там все не умеют! Каток для того и нужен, чтобы учиться. А когда научимся кататься, в хоккей играть будем. Помнишь, Ванька нас в команду звал? Мы тогда как дураки в ботинках по льду бегали, а теперь научимся, будем на коньках!
- У меня коньков нет, - Димка отнекивался уже вяло, скорее по привычке.
- В прокат возьмем! На новом катке хороший прокат!
Димка с бОльшим удовольствием посидел бы дома, поиграл бы с Витькой в «Мортал Комбат», или отправился бы в парк кататься на лыжах наперегонки, или просто пошлялся бы по улице, перекидываясь снежками. Но если Витька хочет на каток… В последнее время он не так часто звал Димку, так что можно согласиться. Вдруг, они на самом деле научатся кататься.
Уж кто так хитро придумал провести время втроем – Витька или Леночка – Димка так и не понял. Витька встретил его у подъезда и до стадиона они шли, болтая как в старые добрые времена, до того как приехала новенькая. А на катке, едва зашнуровав коньки и ступив на лед, они столкнулись с Ленкой. Чисто случайно, разумеется. Витька сиял как начищенный пятак. От усердия он высовывал язык, растопыривал руки в стороны и пыхтел, вышагивая по льду. Про Димку он позабыл почти сразу. А Ленка, наоборот, протянула ему руку и предложила помочь. Димка мотнул головой, оттолкнулся от бортика и тут же рухнул. Чтобы не рассмеяться в голос, Ленка прикрылась варежкой. Ее плечи вздрагивали. Наверное, она все-таки не удержалась бы и прыснула, глядя на злющего копошащегося на льду Димку, но тут над катком раздался радостный Витькин крик:
- Лена! Смотри!
Медленно и неуклюже он скользил по льду, пыхтя от напряжения.
- Молодчина! – Леночка просияла и понеслась к Витьке. За секунду она оказалась рядом с ним, позабыв про упавшего Димку. Разношерстная толпа любителей катания закружила их и скрыла из виду.
Димка оперся о бортик, отряхнул штаны и, придерживаясь за перила, побрел к выходу.
- Димка! Уже уходишь?
Он вздрогнул. Никак не ожидал услышать звонкий и приятный Жаннин голосок где-то еще кроме школы. Она изящно притормозила около него. Такой он ее еще не видел. Мягкий синий свитер с большим воротом, белые перчатки без пальцев, и растрепавшиеся волосы. Ее глаза казались голубыми, а щеки раскраснелись от мороза и движения. Она вся была такая домашняя, близкая и теплая. Димка оторопел, глядя на нее.
- Оставайся! Давай еще прокатимся!– Жанна смотрела прямо ему в глаза и улыбалась.
Димка мотнул головой. Ему очень хотелось нестись по льду рядом с ней, ловко объезжая других катающихся, ну или хотя бы ковылять, как Витька, держась за ее руку и с каждым шагом ступать все увереннее и увереннее. Но он мешком рухнет под ноги Жанне, если отцепится от бортика.
- Ну хоть один кружок! – Жанна умоляюще сложила руки, и чуть отъехала от него, приглашая следовать за ней.
- Не могу, - буркнул Димка, - мне пора. Увидимся!
И, не дожидаясь ответа, он еще крепче уцепился за перила, сделал по льду последние шаги и ступил на прорезиненную дорожку. По ней все – и умеющие кататься, и новички – чапали одинаково нелепо. Будто птицы, которым куда привычней летать, чем ходить.
Если Жанну и развеселил тот случай на катке, то виду она не подала. Она вообще не заговаривала о том, что они встретились вне школы. Ни с ним, ни с подругами. Те хранить секреты не умели, и он бы заметил, если Машка и Светка стали бы хихикать, глядя на него.
Он продолжал общаться с Жанной также как и с другими девчонками. Здоровался-прощался, спрашивал на переменах о домашнем задании – в общем, обычные разговоры о школьных буднях. А на уроках они с Жанной все чаще обменивались записками. Сначала сверяли варианты ответов на контрольных, потом обсуждали фильмы, играли в «Балду», «Морской бой», «Крестики-нолики». Иногда, передавая ей очередную записку, он касался ее пальцев, и жалел, что не может задержать ее ладонь в своей.
Когда наступала их очередь дежурить, Димка не только помогал поднять стулья и принести ведро, но порой мыл пол, пока Жанна сидела на парте и делала за него английский. Она что-то напевала себе под нос, а Димка слушал плеер, избегая таким образом необходимости разговаривать. На бумаге все было так просто. Она спрашивала – он отвечал, а заговорить с ней он никак не мог. Казалось, что общих тем просто нет. Глупо ведь в сотый раз спрашивать об уроках.
***
В ноябре в школе прорвало трубы. Коридоры и классы привели в порядок сразу же, а актовый зал отремонтировали только к концу февраля. Новогоднюю дискотеку пришлось отменить, зато танцы по случаю 23-его февраля и 8 марта проходили уже в новом, чистом помещении.
Зеркальный шар пускал по стенам и лицам танцующих разноцветные блики. Музыка из динамиков гремела так, что отдавалось в груди. В полутьме зала Димка не сразу разглядел Витьку. Он сидел на подоконнике, восхищенно глядя на свою Елену Прекрасную, отплясывающую на танцполе. Ленка распустила косу и каждый раз, когда она мотала головой, ее волосы стегали по плечам танцующих рядом девчонок.
Димка присел рядом с Витькой. Помнится, раньше они частенько сидели вот так – рядом на подоконнике, болтая ногами. На этот раз поговорить не получилось. Новая акустическая система работала на полную мощность, и переорать ее было невозможно. У Димки запершило в горле от бесплотных попыток докричаться до Витьки. Неизвестно, сколько они бы еще орали на ухо друг другу, если бы ведущий не объявил белый танец. Сразу же подскочила Ленка и уволокла Витьку в центр зала. Количество пар на танцполе потихоньку увеличивалось. Вслед за первыми смельчаками из одиннадцатых классов потянулись другие. Но все-таки народу было куда меньше, чем когда играла «Дискотека «Авария».
Димка не заметил, когда подошла Жанна. Словно она возникла из ниоткуда, протянула ему руку и улыбнулась. Димка спрыгнул с подоконника, сжал ее горячую ладошку, и пошел за ней. Они петляли среди танцующих пар, каждый шаг Димке давался с трудом. Ноги были будто ватные, а сердце билось так, что казалось, его грохот заглушал музыку. Димка покорно шел, не замечая, куда, видя перед собой только Жаннин затылок с причудливой прической.
Когда Жанна остановилась и обернулась, Димка чуть не налетел на нее. Замер близко-близко и растворился в ее глазах. В отблесках светомузыки они казались зелеными. Он положил руки Жанне на талию, едва касаясь ее, чуть качнулся и переступил с ноги на ногу, оказавшись еще ближе к ней. Ее горячее дыхание на его шее, ее руки на его плечах – прикосновения обжигали, были мучительны, и в то же время их было мало. Жанна придвинулась чуть ближе, и Димка тут же отступил назад. Он был взвинчен до предела. Если она прижмется к нему, если будет хоть на миллиметр ближе, он просто взорвется. Ему придется стыдливо бежать, и этот вечер, этот момент будет испорчен навсегда.
Димка не слышал музыки, покорно кружился в ритме, заданном Жанной и думал лишь о том, чтобы сладкая пытка закончилась. Или, наоборот, не заканчивалась. Или пусть все исчезнут, и останутся только они с Жанной. Тогда он сможет обнять ее, и будь, что будет. Нет… если он ее прижмет, тогда она непременно почувствует его возбуждение. Она посмеется над ним, оттолкнет, и больше никогда он не сможет быть рядом и смотреть, как от его дыхания колышется выбившаяся из прически прядь ее волос.
Сзади кто-то налетел на них, Димка обернулся, чтобы высказать все, что он думает, и только тогда заметил, что ведущий сменил диск. Жанна выскользнула из Димкиных рук и исчезла в толпе.
Сердце по-прежнему стучало как сумасшедшее, а в груди что-то ныло. Расталкивая локтями танцующих, он пробирался к выходу, не обращая внимания на ругательства в свой адрес.
Все выходные он вспоминал тот танец. В его воображении ярко рисовалось продолжение: задушевный разговор, прогулка по заснеженному городу, может быть даже прощальный поцелуй у подъезда. В мечтах все было так просто! А в жизни он застывал перед Жанной, не зная, что сказать, куда деть руки, и тонул в ее глазах: то серых, то зеленых, то карих. Необыкновенные глаза-хамелионы, необыкновенная Жанна. Добрая, красивая, умная, такая бесконечно далекая, хотя сидит рядом – только руку протяни.
Но в понедельник Димка не то что коснулся, он даже посмотреть на Жанну не смог. Он специально пришел к самому началу урока, вбежал в класс со звонком, пристально глядя себе под ноги. И только опустившись на свое место, обнаружил, что Жанна не пришла. Неужели из-за него? Неужели из-за их танца?
Димка изводил себя полдня, пока случайно не услышал разговор Машки и Светки. Они собирались после уроков заглянуть к заболевшей Жанне.
Заболела! Значит, не из-за него она сегодня пропустила уроки! Димке было радостно, пока не пришло осознание того, что Жанна не бездельничает, а болеет. Ей плохо, возможно, ее бьет озноб, першит в горле и мучает кашель, а он тут радуется. Дурак! Какой же идиот! Бесчувственное бревно!
Димка попросил Витьку, и тот через Ленку достал номер Жанниного телефона. Димка наплел другу что-то маловразумительное о том, что ему надо вернуть Жанне книгу. Будто книга какой-то скоропортящийся продукт и не может подождать до ее выздоровления.
С последнего урока Димка сбежал. Пришел домой, взял телефонную трубку, да так и замер с ней в руках, не решаясь позвонить. Несколько раз он набирал номер, но бросал трубку, едва слышал длинные гудки.
Вскоре зашел Витька. Покрутился в прихожей и убежал, сославшись на то, что его ждут. Вернулась с работы мама, а затем и папа. Димка все гипнотизировал телефон, даже ужинать не пошел. Наконец он решился. Набрал заветный номер и крепко прижал к уху трубку, вслушиваясь в монотонный гудок. Казалось, сердце замерло, а потом гулко ухнуло в груди, когда в трубке воцарилась тишина.
- Алло!
Жаннин голос вновь заставил сердце биться, только теперь оно отстукивало куда больше положенных ударов. В горле пересохло, язык будто прилип к небу, а все заранее придуманные фразы вылетели из головы.
- Алло! – чуть громче и требовательней раздалось из трубки.
- Алло! Вас не слышно. Перезвоните!
Вот и все. Сейчас она повесит трубку.
- Жанна! – Димка практически выкрикнул ее имя.
- Дима? Это ты? – ее голос потеплел.
- Да, я. Я… хотел продиктовать тебе домашнее задание, тебя же не было сегодня…
Домашнее задание! Какой болван! Повода получше придумать не мог? Наверняка Светка и Машка уже были у нее в гостях и все ей рассказали. Димка зажмурился и стукнулся лбом о стену. Не полегчало…
- Спасибо! Сейчас, я только возьму, чем записать. Подожди!
Димка весь обратился в слух. Шуршание, торопливый топот шагов, обиженное мяуканье кошки и вновь ее голос.
- Давай, диктуй!
И тут Димка понял, что даже не вытащил дневник из рюкзака. Да и не записывал он сегодня ничего на уроке, не до того ему было. Димка извинился, сослался на то, что его мама зовет и обещал перезвонить.
Пальцы путались и никак не желали набирать Витькин номер. Фраза «домашнее задание» оказывала на Витькину маму поистине волшебное действие. Она обрадовалась, что и Димка, наконец, за ум взялся, и отправилась в комнату, где занимались Леночка и Витька. Занятия были святы, и никто никогда не прерывал их без уважительной причины. А если уж без Витьки никак нельзя было обойтись, родители тихонько скреблись в его дверь и терпеливо ждали, когда он освободится и выйдет. Видимо, в тот вечер Витькина мама была в эйфории от того, что оболтус Димка, с которым ее сын вечно слонялся без дела, позвонил не просто так, а узнать на счет уроков. По привычке она постучала, и тут же толкнула дверь, не дожидаясь ответа. Димка мог только догадываться, что же такое она увидела в комнате Витьки, если трубка выпала из ее рук. Ни в тот вечер, ни после он не спрашивал друга об этом, надеясь, что тот сам расскажет. Но Витька молчал как партизан.
Пальцы вновь перебирали кнопки, минуты стали тягучими, как гудки в трубке, пока он снова не услышал Жаннин голос. Он соврал, что потерял дневник и сокрушался, что она теперь останется без домашнего задания, а Жанна утешала его, говорила, что до пятницы она точно на больничном. И почему-то от этой новости Димку лихорадило.
В день, когда Жанна вышла, Димка долго не решался переступать порог класса. Мялся в дверях, не зная, о чем заговорить с ней. Общаться по телефону было легко. Димка сидел на подоконнике, смотрел на проезжающие машины, на капли дождя, блестящие в лучах фонаря, и слова находились сами собой. А теперь… говорить, смотря ей в глаза, в присутствии одноклассников совсем не то же самое, что слышать ее голос в трубке и представлять ее улыбку.
Раздался звонок, коридор опустел. На лестнице раздались тяжелые шаги русички. Лидия Павловна была грузной женщиной и вышагивала неторопливо и важно. Медлить было нельзя. Дисциплину Лидия Михайловна ценила даже больше, чем Пушкина и Лермонтова весте взятых. Димка набрал воздуха в грудь, будто собрался нырнуть, и вошел в класс. Жанна уже сидела на месте и смотрела на него своими невозможными глазами. Димка так потерялся, что даже с Витькой не поздоровался. Прошел мимо, усилием воли заставляя себя отвести взгляд, не смотреть на Жанну.
Пока он рылся в рюкзаке, пытаясь откопать среди кучи тетрадок и книг нужные, ему на стол легла записка. Он даже не заметил, когда Жанна успела положить ее. Димка развернул лист и замер с открытым ртом. Он, наверное, спит! Или бредит. Не может же такого быть на самом деле! Ну не могла она пригласить его на свой День рождения!
За весь урок Жанна ни разу не обернулась. Сидела ровно, будто к стулу приклеенная. А Димка весь извелся. Ему было то душно, то зябко, стул казался неудобным, а урок – особенно скучным. Димка постоянно ерзал на месте, чем заслужил не один укорительный взгляды Лидии Михайловны.
То ему казалось, что Жанна просто шутит над ним, и, стоит ему принять приглашение, непременно рассмеется. То он мечтал о том, как придет к ней в гости, в ее дом, в ее комнату, как они окажутся вдвоем. И сердце снова колотилось в груди, будто он кросс пробежал. Из раздумий его вывел звонок. Жанна обернулась и, улыбаясь, спросила:
- Придешь?
У Димки опять начались проблемы с речью. Ну почему, когда Жанна улыбается и смотрит ему в глаза, у него словно язык отнимается? Он лишь кивает, как китайский болванчик, не в силах сказать что-то членораздельное.
- Здорово! – Жанна взяла сумку, увешенную разноцветными значками, и направилась к ждавшим ее у двери девчонкам.
Димка смотрел ей вслед и улыбался.
Целую неделю он размышлял, что подарить Жанне на День рождения. Не придумав ничего путного, Димка отправился за советом к Витьке. Если тот сам не знает, то всегда может спросить у Ленки. Уж девушка должна знать, о чем мечтает другая девушка!
Разговор Димка начал издалека. Об учебе, о родителях, о планах на лето, а потом, усыпив Витькину бдительность, спросил, шаркая ногой по луже:
- Слушай, а что обычно дарят девчонкам?
- Каким девчонкам?
- Да обычным. Любым. Ну, вот ты Ленке что бы подарил на День рождения? – Димка поспешил увести разговор подальше от опасной темы. Дружба дружбой, но Жанна – это что-то особенное. О таком и другу-то не расскажешь.
- У Ленки не скоро.
- Но будет же. Что тогда подаришь?
- Да у нее только в августе, что сейчас думать-то? Может, она из города уедет, или я у бабушки буду в это время, - не сдавался Витька.
- Ну все же!
- Да что ты пристал!? Цветы подарю! Лена говорит, что женщинам всегда надо дарит цветы! – блеснул эрудицией Витька.
- И все? – Димка даже растерялся. Во-первых, он про цветы не подумал, во-вторых, какой-то странный это подарок. Увянет через несколько дней, будто и не было его.
- А что? Еще что-то надо? – искренне удивился Витька.
- Эх, ты! – вздохнул Димка.
Советчик из Витьки вышел никудышный, Димкины мучения продолжались. Хотелось подарить Жанне что-то такое, чтобы ей понравилось, чтобы она ахнула, когда увидела. Не просто какой-то дежурный букетик, а что-то такое сокровенное, чтобы она сразу поняла, что ему – не все равно.
Димка почти отчаялся. До Дня рождения Жанны оставалось несколько дней, а он даже не придумал, что будет ей дарить. И тогда судьба сжалилась над ним.
Войдя в класс, он едва не столкнулся с девчонками. Жанна стояла, вцепившись в аудиокассету, которую Светка не выпускала из рук, и умоляла:
- Светочка, ну пожалуйста! Дай послушать! Ну хоть на один денечек! Я завтра тебе принесу! Честно-честно!
- Я сама еще не слушала. А завтра Смирнова просила. А потом Мирная. А дальше Казакова, если ей раньше родители не купят. Потом могу дать тебе.
- Ну Светочка! Ну дай хоть на пару часов! Я после уроков послушаю, а потом тебе занесу!
Светка была непреклонна.
Проходя мимо, Димка вытянул шею, чтобы рассмотреть предмет спора. Названия прочесть он не успел, но серо-белую обложку приметил. Сразу после уроков он рванул в магазин, потом в другой, в третий. По сумбурному описанию ни один продавец не смог опознать нужную кассету. Димка скис и уже без особой надежды открыл дверь следующего магазина «модной музыки и атрибутики», как гласила вывеска. Лениво скользнул взглядом по витрине, ожидая, пока продавец освободится. Он едва не пропустил знакомую картинку. Серая обложка затерялась среди ярких и кричащих упаковок. Димкины пальцы прилипли к витринному стеклу. «Земфира»! Мог бы и догадаться! Что еще могут слушать девчонки!?
***
Пожалуй, ни к одному празднику он не готовился так, как Жанниному Дню рождения. Он погладил рубашку и завязал галстук, но, в последний момент глянул на себя в зеркало и ему стало тошно. Из зеркальной глади на него смотрел какой-то незнакомый мальчик-мажор.
Димка скинул костюм, вытащил из шкафа чистые джинсы и футболку. Переодевался он по-армейски быстро. Даже шнурки не завязал. Заправил их в кроссовки, чтобы не мешались, и выскочил из дома, на ходу застегивая джинцовку. Уже на улице вспомнил, что забыл дома букет. Хлопнул себя по лбу, вернулся, нарочно не глядя в зеркало, чтобы снова не расстраиваться по поводу своего внешнего вида.
Чтобы не опоздать пришлось пробежаться. Димка так торопился, что совершенно не смотрел под ноги. Пару раз он чуть не упал. Замирал, взмахивая руками, пытаясь удержать равновесие, но букет не выронил.
Уже перед дверью Жанниной квартиры он попытался отдышаться и пригладить волосы. Покрутился на площадке, стараясь придумать, что сказать, как оригинальней поздравить. В голову ничего не шло. Димка начинал нервничать. Он почти готов был убежать, а потом соврать, что плохо себя чувствовал и не смог прийти. И тогда Жанна поймет, что он слюнтяй. И не будет больше с ним разговаривать. И никогда больше не пригласит его на танец. А тем более в гости.
Димка решительно нажал кнопку звонка. Еще можно было сбежать вниз или спрятаться этажом выше. Жанна подумала бы, что это хулиганы. Но тут открылась дверь, отрезая пути отступления.
Димка снова онемел. Вместо слов приветствия он протянул имениннице букет.
- Ой, Дима! Какая красота!
Жанна улыбалась так… Димка не смог бы описать ее улыбку. Жанна вся лучилась счастьем. Он мог бы смотреть на нее, и смотреть… Хоть целую вечность, ничего прекрасней раньше он не видел. И тут произошло что-то совсем невообразимое. Жанна шагнула к нему, прошептала «спасибо» и поцеловала в щеку. Если бы она не взяла его за руку и не потащила к гостям, он так и остался бы стоять столбом в коридоре.
Димка смутно помнил, как они праздновали Жаннин День рождения. Он вручил ей подарок, и она подскочила от радости, будто маленький ребенок. Димка и сам готов был прыгать и хлопать в ладоши, настолько заразительно было ее веселье. Жанна познакомила его с двоюродными братьями, с близняшками, живущими по соседству, и с другом детства. Димка вместе со всеми смеялся над шутками, играл в «Мафию», с удовольствием уплетал торт, запивая газировкой, и исподтишка рассматривал Жанну. Она была очень красивая в легком сером платье, с распущенными волосами, лучистыми глазами и теплой улыбкой. Все было как во сне.
Время пролетело незаметно, за окном вечерело, и Светка со вздохом сообщила, что ей пора домой. Провожали ее всей компанией, и Димка сам не заметил, как так получилось, что они с Жанной шли за руку. Сам он сжал ее пальцы или она протянула ему ладошку? Размышлял над этим он недолго, полностью растворившись в ощущениях, на которые был богат тот весенний вечер. Потихоньку все разошлись. Близняшки скрылись в подъезде, и они с Жанной остались вдвоем. Во дворе было тихо и безлюдно. Жанна повернулась к нему и сжала его ладони. Ее руки были горячими, а Димку, хоть он и не мерз, била дрожь. Жанна стояла близко-близко, мыски его кроссовок и ее сапожек соприкасались.
- Ну, мне пора…
Она говорила очень тихо, почти шепотом, а потом вскинула голову и посмотрела на него.
И Димка почувствовал, что не готов ее отпустить. Этот волшебный день должен был закончиться как-то особенно, иначе, не простым «пока» у крыльца ее дома. Димка зажмурился, наклонился, коснулся губами ее губ и почти сразу отпрянул, боясь, что сделал что-то не так. Жанна улыбалась. Димка снова поцеловал ее, на этот раз медленнее, будто пытался распробовать поцелуй на вкус. А когда оторвался от ее губ, прижал к себе Жанну крепко-крепко. Она была такая хрупкая, что, казалось, он мог одной рукой обнять ее всю. Ощущения пьянили, в голове шумело.
- Мне действительно пора.
Ее дыхание обожгло шею и Димке сразу стало жарко. Он разомкнул объятия и отступил назад.
- До завтра…
- До завтра! Позвони мне.
Ее губы скользнули по его щеке, и Жанна исчезла в подъезде.
Димка постоял у крыльца, слушая затихающий стук ее каблучков, а потом неспеша пошел домой. Солнце давно скрылось, холодный ветер задувал под куртку, заставляя Димку ежиться. Но ничего не могло испортить его настроения. Он шел и улыбался домам, встречным автомобилям, бродячим котам, случайным прохожим…
Этот чудесный день закончился, но Димка был уверен, что все только начинается.
@темы: Оридж
-
-
13.10.2011 в 16:19-
-
13.10.2011 в 16:48Я сейчас еще поменьше мини выложу
-
-
13.10.2011 в 16:50обязательно отпишусь!
-
-
13.10.2011 в 16:51ты кстати в графомании не бушь участвовать?
-
-
13.10.2011 в 20:19как тебе здорово удалось передать именно подростковые ощущения - и смущение, и волнение, и вот эту способность часами рефлексировать по поводу "а потом мы взялись за руки". и написано прекрасно, ни разу не споткнулась на каких-то несоответствиях или неподходящих определениях. все очень правильно, легко, читается на одном дыхании.
столько хороших моментов, такая правильная динамика, отлично прописанные характеры!
казалось бы, так мало происходит, а оторваться совершенно невозможно!
ты просто молодец, и я жалею, что в этот раз не читала ни одного текста на СС
-
-
14.10.2011 в 10:40Я очень люблю читать про подростков и было интересно наконец-то про них написать. И кажется, я теперь понимаю, почему ты так любишь писать ориджи. Так здорово выводить собственные характеры, не думая о том, насколько они соответсвуют канону
На "Свободе слова" на этот раз читать было нечего. Всего 8 работ. Видимо, авторы устали творить в горячке
Darkolgetta, у меня мини это пара абзацев...
Это драбблик :Р
ты кстати в графомании не бушь участвовать?
Не знаю...если что напишется, то буду. Пока в голове пусто.
Я так впечатлилась тапатунькиным борделем, что не в состоянии придумать ничего, кроме порнографических вариаций на тему
-
-
14.10.2011 в 13:24гыгы! хорошо что у меня была идея до того как я прочитала ее штучки
-
-
14.10.2011 в 16:03-
-
14.10.2011 в 16:04